— Добрался…

Не успел он вылезти из машины, как оказался в крепких лапищах друга. Черт, он уже и забыл, какой Крот здоровенный…

— Ну, привет, командир, — толстые губы разъехались в улыбке, в полутьме двора блеснули крепкие белые зубы.

— Смотрю, ты все-таки подравнял челюсть, — хмыкнул Стас, отстраняясь и разглядывая боевого товарища.

В одной из операций Крот потерял несколько зубов, но упорно отказывался их восстанавливать. Никто бы не поверил, но Стас знал, что огромный, похожий на Халка друг панически боится стоматологов. Вот такой парадокс.

— Ленка заставила, — немного смущенно хмыкнул Крот.

Эта может. Ради маленькой, верткой Ленки друг способен на все, даже на преодоление своей несгибаемой натуры.

— Ладно, пошли в дом, — посерьезнел Крот. — Парни уже все здесь.

Не успел Стас переступить порог «избушки», как услышал голос Тучи.

— А вот и наш батяня пожаловал! Здорово, Барс!

Под потолком коридора горела только одна маленькая лампочка, и в ее тусклом свете он с трудом разглядел высыпавших ему навстречу парней.

— Здорово.

Он обвел взглядом серьезные лица, и на душе, впервые за последние полдня, стало легче.

— А мы уже заждались, — хохотнул Сотник. — Два часа тут маемся, размяться охота.

— Разомнетесь, — кивнул Стас. — Все еще впереди. Где бумаги? — повернулся он к Кроту.

— Пошли в комнату, — ответил тот и нырнул под низкую притолоку.

Стас вошел следом, окинул взглядом просторное помещение и усмехнулся. Ничего не изменилось. Как была берлога, так и осталась. Жесткие топчаны, большой стол в центре, у противоположной от входа стены — старенький шкаф, в углу — компьютер, за которым привычно зависает Дротик.

— Хэллоу, босс! — не снимая наушников, дурниной проорал Дротик.

Худой, маленький, дерганый, с улыбкой от уха до уха. Паяц… Стас приветственно поднял руку.

— Тут все бумаги, — Крот, не обращая внимания на малого, протянул ему пластиковую папку. — Вот здесь досье на Строевых, — в его ладонь легла еще одна. — Занятная семейка, — в голосе друга Стас расслышал сдерживаемую злость. — Сынок гадит, а папашка за ним подтирает. Семейный подряд, бля…

— И много… нагадил? — спросил он.

Серый пластик, как гадюка, неприятно холодил пальцы. В душе снова заворочалась темная волна, и волк грозно рыкнул, подталкивая его к действиям, заставляя отбросить мысли и отдаться инстинктам. Мир вокруг подернулся красной пеленой.

Он задушил в себе ярость, легко усмиряя своего хищника. Не время. У них еще будет возможность проявить себя. Сначала нужно вытащить Никитку.

Черт! Если бы еще пару месяцев назад Стасу сказали, что он будет так относиться к абсолютно чужому мальчишке, он бы не поверил. Разве можно чувствовать то, что он чувствует? Разве так бывает? Стас до сих пор помнил, как впервые увидел Никитку. Он тогда специально пришел к Инге, хотел застать ее врасплох, лишить того холодного равновесия, которое бесило его до чертиков, вывести из себя. А дома оказался ее сын, который по всем прикидкам должен был находиться в школе. «Мама сказала, чтобы я сегодня никуда не ходил» — глядя на него серьезными серыми глазами, заявил парень. А он пропал. Вот в тот самый момент и пропал, прикипел всей душой. Понял, что не сможет уйти из жизни Инги и ее мальчишки.

— Так что с младшим Строевым? — отвлекшись от воспоминаний, спросил он. — Много жертв?

— Немало, — хмуро ответил Крот. — Сам посмотри.

Стас раскрыл папку и вгляделся в сухие строчки отчета. И чем дольше он читал, тем отчетливее понимал, что убьет этих мразей, и никакие законы его не остановят. Десятки жертв, сотни погубленных жизней…

На полке серванта тикал допотопный будильник, и это тиканье отдавалось в голове настоящим набатом. Шумело в такт крови. Уничтожало последние искры жалости.

— Барс, их нужно остановить, — словно подслушав его мысли, сказал Туча.

Хотя, тут и подслушивать не нужно, у него сейчас на лице все написано.

— Я не собираюсь оставлять их в живых, — он обвел парней внимательным взглядом.

Длинный и худой Шланг, неторопливый, коренастый Туча, основательный Язь, шустрый и верткий Сотник. Все они смотрели на него, и в их глазах он читал спокойную решимость.

— А без мразей мир чище будет, — легко произнес Шланг, и его худое, нескладное лицо озарила чистая, почти детская улыбка.

Парни согласно кивнули, и Стас понял, что перед ними вопросов этики не стоит.

Не тратя больше слов, он сел за стол, друзья расположились вокруг, и они приступили к обсуждению плана.

После того, как Стас уехал, Инга замкнулась. Я видела, как она замерла, провожая глазами машину мужа, а потом напряженно сжала губы и уставилась в пространство заледеневшим взглядом. Словно враз застыла вся.

Перед школой толпились зеваки, что-то решали парни Чадова, переговаривались родители Никиткиных одноклассников, а вокруг Инги словно безвоздушное пространство образовалось. Никто не решался подойти.

Нет, так не годится.

Я бросила взгляд на разговаривающего с Сэмом мужа, отстранила столпившихся односельчан и решительно пересекла разделяющее нас с Ингой расстояние.

— Пойдем, — схватила подругу за руку и потащила за собой.

— Ника, постой, куда ты? — попробовала возмутиться та.

— В тепло. Хватит на морозе стоять.

— Мне не холодно, — непослушными, посиневшими губами ответила Инга, и сама поняла, что сказала глупость.

— Егор говорит, что раньше утра Стас не вернется. Так что, мы идем домой.

Я не собиралась слушать возражений. Инга сейчас не в том состоянии, чтобы думать о своем еще не рожденном малыше, значит, кто-то должен подумать за нее.

— Стас его предупредил? Так и сказал, что до утра не вернется?

Подруга вцепилась мне в руку и заставила остановиться.

— Да. Гор ему помощь предложил, твой муж согласился, но предупредил, что раньше, чем утром, она не понадобится.

Инга сунула руку в карман куртки, словно пытаясь там что-то отыскать, и тут же поморщилась. Я уже заметила, что она всегда так делает, когда волнуется.

— Сигареты ищу, — криво усмехнулась подруга. — Сто лет уже не курю, а когда нервничаю, так и тянет в карман за пачкой. Ладно, пошли, — решительно сказала она. — А то у тебя нос уже покраснел, заболеешь еще.

Отлично! Раз Инга может думать о чем-то, кроме своей беды, значит, вышла из ступора. И это здорово. Не могу видеть ее такой… застывшей.

— Ага. Холодно, — с готовностью закивала в ответ. — Пойдем быстрее.